Что мама тяжело заболела, Оксана, на свою беду, скрывала от мужа – тот был повернут на безопасности детей, потому что его младший брат в детстве выпал из окна, и теперь он, как говорится, на воду дул. Тем более, с тещей он никогда особо не ладил, да кто с ней ладил – мама у Оксаны была остра на язык, своенравна, еще и руки распускала. Когда муж узнал, что мать Оксану до двадцати лет шнуром от плойки била, он аж озверел весь и сказал, что в доме его ноги тещиной не будет, но с годами поуспокоился – со временем ко всем приходит мудрость.
Теща зятя тоже не особо любила – называла его нытиком и слюнтяем, а еще ей не нравилось, что он заикается: а ну, дети тоже заиками будут?
Дети, конечно же, заиками не стали – к тому времени муж и заикаться почти перестал, да и к логопеду и невропатологу он их чуть ли не с рождения таскал.
Когда мама сломала ногу, Оксана уговорила мужа взять ее на время к себе, но потом пришлось оставить ее насовсем – только живя с матерью вместе, она поняла, что ее так тревожило в последнее время: мать стала все забывать.
— Ранний Альцгеймер, очень редкий случай, прямо как в фильме, – сообщил ей врач. – Рекомендую вам сдать генетический тест.
С тестом у Оксаны все оказалось нормально, но позволять матери жить одной в таком состоянии она не могла. Сама-то мать легко согласилась жить с дочерью – будет кого жизни учить, а вот мужа пришлось долго на это уговаривать. Диагноз она пока решила ему не говорить, а то он решит, что теща опасна для его детей и ни за что не согласится взять ее к себе.
В общем, все получилось и какое-то время ей удавалось все от него скрывать, пока однажды он не уехал в командировку на две недели.
В день, когда он вернулся, как назло все шло кувырком – на плите горели котлеты, тесто убегало из кастрюли, дочь, желающая помочь в приготовлении праздничного ужина для папы, чуть полпальца себе не оттяпала, а сын срочно прятал ролики в шкафу, на которых отец запрещал ему ездить, и обвалил две полки с одеждой. В общем, когда муж позвонил в дверь, Оксана отправила маму ему открывать. Забеспокоившись, что что-то они там застряли, Оксана вышла в коридор.
— Доча, это кто?
Сразу стало ясно – пахнет жареным.
— Мам, ну что за шутки! Это Женя, ты чего тут устроила.
Как Оксана не старалась, голос дрожал от волнения.
— Женя? Какой еще Женя – вчера Дима, сегодня Женя, ну сколько можно! Надоело твоим мужикам двери открывать, я в них запуталась.
Надо было видеть лицо мужа – таким она его никогда не видела.
— Ка-какой еще Ди-дима? – заволновался он. – Что это зна-зна-значит?
И тут мама выдала:
— А, заика, что ли? Узнаю тебя, проходи…
Конечно, скрывать больше не получилось – пришлось вечером ему во всем признаться. Оксана боялась, что он устроит скандал, начнет выступать против того, чтобы мать жила с ними, но неожиданно для Оксаны муж рассмеялся.
— А я уже подумал, что ты с Дмитрием Петровичем в мое отсутствие закрутила.
— С каким Дмитрием Петровичем?
— Да неврологом детским!
Оксана только фыркнула.
— Я в глаза его не видела!
— Ну как же – я же просил Артема записать, мне кажется, у него нервный тик.
Она знала, что лучше ей не лезть на рожон – они же еще ничего не решили, что делать с мамой, но раз уж настал вечер откровений…
— Женя, в этом доме нервный тик только у одного человека – это у тебя! Оставь детей в покое. Ты дышать им не даешь. Прямо как моя мама…
И опять муж не обиделся, а засмеялся.
Послышался стук по стене, смежной с комнатой мамы.
— Голубки, а ну, спать! – рявкнула она.
Они переглянулись и теперь уже прыснули оба.
— Что с мамой будем делать? – шепотом спросила она.
Муж задумался и сказал:
— Думаю, нужно показать ее моему неврологу. И остеопату. А еще защиту на окна поставить. Ну мало ли что…
