Маму как будто подменили, Тая даже подумала, что сбылся самый страшный кошмар ее дошкольного детства: маму похитили инопланетяне и подсунули вместо нее эту странную женщину. Такие страхи у Таи появились из-за одного мультфильма, она его даже до конца не досмотрела – разрыдалась и спряталась в маминых объятьях, а та долго не могла ее успокоить.
Тая всегда была «маминой» дочкой, хотя раньше она не понимала, что это значит. Она не только чуть что бежала за спасением к маме, но так же, как и она, любила сладкий чай с молоком и танцевать под клипы, глаза у них у обеих были на мокром месте, и поплакать – чуть ли не любимое дело.
Но мама больше не плакала. На протяжении последней недели Тая ни разу не слышала, чтобы мама ругалась с папой, чтобы она всхлипывала, закрывшись в своей комнате – более того, с маминых губ не сходила рассеянная улыбка, да и вообще она вся была словно бы сделанная из облаков – подуешь и исчезнет.
Папа у Таи был полицейским. У него была форма с погонами и пистолет, он однажды дал его подержать, и Тая удивилась, какой тот тяжелый. Папы часто не было дома, иногда он не приходил ночевать, и потом они с мамой ругались – папа говорил, что он был на работе, а мама, что знает она его эту работу, с рыжими волосами. Тая не понимала, почему они ругаются и почему мама плачет, но она любила, когда папа не приходил ночевать – тогда Тая спала с мамой, и никакие инопланетяне им не были страшны.
В прошлом году Тая пошла в школу, и у нее испортилась осанка. Мама записала ее в бассейн и возила Таю три раза в неделю плавать. Тая не любила эти занятия – вода затекала в уши, к тому же было холодно, и всякий раз, выходя из воды, она покрывалась гусиной кожей.
А еще Тае не нравился тренер – Анатолий Владимирович, он был слишком добреньким, вечно всех подбадривал, но Тае казалось, что все это маска, а на самом деле он самовлюбленный павлин, который только и умеет делать селфи на фоне голубой воды бассейна. Вот этим он и был занят, когда Таю неделю назад толкнул противный толстый мальчишка по имени Семен, и Тая упала, больно ударив ногу.
Анатолий Владимирович перепугался, понятное дело, знал, что ему попадет, и даже отвез Таю в травмпункт и сидел там с ней не только, пока не приехала мама, но и пока не сделали рентген. А мама, вместо того, чтобы отругать его за то, что он фотографируется в то время, когда должен заниматься детьми, глупо хихикала, как бывало на всяких праздниках, когда взрослые пили что-то из высоких фужеров.
Когда папа не пришел вчера ночевать, а утром явился сонный и помятый, объяснив, что был на задании, мама не устроила по обыкновению скандал, а чмокнула его в лоб и сказала, что суп в холодильнике и пусть он ее не теряет – она отведет Таю в школу, а потом пойдет в торговый центр, поищет обувь, пока распродажи. Папа удивился, а Тая крепко сжала зубы – это точно не мама, ее подменили.
Вечером папы опять не было, но мама не маячила у окна, как это бывало раньше, не звонила ему каждые полчаса и не спрашивала у Таи «где же наш папа». Вместо этого она слушала по кругу какую-то глупую песню про «очень нужен ты» и все время улыбалась. Тая даже незаметно понюхала ее, когда обняла – обычно от взрослых пахло чем-то кислым, когда они так странно себя ведут. Но от мамы вкусно пахло чем-то сладким, словно было лето.
— Ой, чем это так вкусненько пахнет? – вырвалось у Таи.
— Духи себе новые купила, — сказала мама. – Нравится?
Тая кивнула и позвала маму делать математику, но мама отмахнулась и сказала:
— Солнышко, давай сама, мне некогда.
Некогда ей! Как с тренером сегодня целых полчаса болтать, у нее было время, Тая замерзла вся. А на математику у нее времени нет. Тая обиделась на маму и решила вовсе не делать уроки.
Таины плохие оценки мама так и не заметила. Как не заметила папиного отсутствия, порванной штанины Таиного комбинезона и еще много чего. Зато у мамы появились новые платья, яркая помада, которой она в жизни не красилась, и ботинки на высоком каблуке. Мама все время улыбалась и даже пела. Папа стал чаще бывать дома, но Тая была уверена, что мамины перемены связаны не с этим – когда папа был дома, она надолго запиралась в ванной со своим телефоном, так что математику приходилось делать с папой, из-за чего тот злился и краснел – он и сам не мог понять эти задания.
— С каких это пор во втором классе уравнения проходят? – громыхал он.
Когда Семен в очередной раз толкнул ее в бассейне, Тая не выдержала и крикнула:
— Еще раз меня тронешь, я скажу папе, и он тебе покажет!
— Ха, да мой папе сам твоему покажет! – не растерялся Семен.
Тая сощурила глаза и сказал:
— А ты знаешь, кто мой папа? Он – полицейский. Подполковник! С ним лучше не шутить, у него пистолет есть.
В это время подошел тренер, который почему-то побледнел и переспросил:
— Кто-кто твой папа?
— Подполковник. Он бандитов ловит, — ответила Тая, гордо задрав подбородок вверх.
После занятия тренер долго о чем-то говорил с мамой, наверное, жаловался на то, что она грозит всем папой.
По дороге мама молчала, а когда дома Тая сказала, что хочет есть, мама почему-то расплакалась и ушла в свою комнату. Тая взяла кусок хлеба и сжевала его всухомятку.
Мама больше не пела. И улыбку вновь сменили мокрые глаза. Правда, папу она тоже не ждала, а когда он приходил, запиралась в ванной, но уже без телефона. Наверное, маму опять подменили, на какую-то третью версию. Тая уже не думала, что это инопланетяне – похоже, все взрослые иногда внезапно меняются. Папа вон стал каждый вечер приходить к ужину, а один раз даже с цветами. Только мама все равно больше не улыбалась.
