– Стыдись, мать! Зачем тебе этот старик? Неужели настолько отчаялась?! – сын Людмилы побагровел от возмущения.
– Это просто приятель, – оправдывалась Людмила перед Костей. – И вообще, твой отец уже женат повторно, почему я не могу общаться с кем хочу?
Этот Новый год Людмила впервые готовилась встречать в одиночестве, у подруг были свои семьи и дети. Конечно, они звали Людмилу в компанию, но скорее из жалости. А сын, первокурсник Костя, еще осенью предупредил мать, что его планы с ней не связаны, он вообще жил в областном центре в квартире отца и его новой жены.
Так что Людмила привыкала к мысли об одиночестве. Впрочем, бывший муж все же решил соблюсти правила приличия и позвонил ей перед праздниками.
– Люда, ну что, ты так и встречаешь Новый год одна? – поинтересовался у нее Влад. – Если что, мы с Настей будем рады тебя принять.
– И встретим праздник одной большой дружной семьей? – усмехнулась Людмила. – Нет уж, спасибо за приглашение, но я пока таких высот просветления не достигла. Давай все же встретим праздник отдельно.
– Как хочешь, ты напрасно так плохо думаешь о нас! – обиделся Влад. – Второго января мы все улетим в Египет, не забудь. Возможно, Костя приедет к тебе.
– Да, я помню, – отозвалась она. – Хорошо вам отдохнуть.
Впрочем, поразмыслив, Людмила нашла в идее встретить Новый год одной немало плюсов.
Она рано вышла замуж, в восемнадцать лет, за свою первую любовь, почти сразу родила сына. Помощи не было, свекровь жила на Кубани, а мать вышла замуж за финна и уехала к нему, уже много лет они с Юсси жили душа в душу. Но отчим был человеком скаредным и траты на прием гостей не поощрял.
Восемнадцать лет подряд Людмила подстраивала свой новогодний график под других, покупала и наряжала живую ель, развешивала гирлянды. Готовила целый холодильник еды, сначала для друзей, потом для сына и его приятелей. А теперь Людмила впервые могла подумать: а как хочет встретить Новый год она сама?
Первым делом было решено отказаться от ели. Вместо этого она пошла на елочный базар, где из года в год торговали одни и те же продавцы, и попросила:
– А можно мне еловых лап, хочу сплести венок на дверь и сделать композицию в вазе.
– Эх, красавица, а я тебе уже елку отложил, – вздохнул продавец. – Самую большую и красивую.
– Извините, но в этом году она не нужна, – улыбнулась Людмила. – Я праздную одна, не хочу возиться с елкой.
– Эх, бедная, что, совсем никто в гости не позвал? – опечалился продавец. – Хочешь я приду?
– Нет, спасибо, – улыбнулась Людмила. – Это я сама решила одна праздновать.
Раздобыв еловые ветки, которые продавец ей вручил совершенно бесплатно, Людмила отправилась домой. Там она соорудила венок с красными лентами и серебряными шишками, повесила его на входную дверь. Сразу появилось ощущение праздника.
А потом в большой керамической вазе Людмила собрала еловую композицию, украсила ее самыми любимыми с детства шарами. А вешая последний из них, серебристую звездочку, загадала себе новогоднее чудо.
Впервые за много лет ее посетило предпраздничное настроение, Людмила напекла имбирного печенья с корицей и отправилась на ярмарку в центр города искать себе подарок. Хотелось чего-то необычного, и ноги сами занесли ее в неприметный антикварный магазин в переулке старого города.
– Добрый день! – прозвучал глубокий мужской голос одновременно с мелодичным звяканьем колокольчика. – Рад приветствовать вас в моем магазине!
– Здравствуйте, – улыбнулась Людмила. – А вы прямо сами хозяин всего этого?
– Да, предпочитаю лично вести дела, – улыбнулся ей мужчина лет шестидесяти в старомодном жилете поверх накрахмаленной белой рубашки. – Позвольте представиться, Борис.
– А я – Людмила, извините, никогда не обращала внимания на ваш магазинчик, – улыбнулась женщина. – Как у вас тут интересно! И очень вкусно пахнет кофе.
– Хотите угощу? – предложил Борис своей гостье. – Я варю его с кардамоном по-восточному. Вообще я когда-то был дипломатом, много лет прожил за рубежом. Там и приобрел неистребимую страсть к блошиным рынкам, предметам старины и прочему антиквариату. А когда вышел в отставку, открыл этот магазинчик. Благодаря старым связям товары в нем не переводятся.
– Вас так интересно слушать, – улыбнулась Людмила. – И я готова выпить кофе. Ваш магазин и правда необычный, похож на лампу Аладдина, конечно, если бы у меня был шанс попасть внутрь нее.
– Получается, я по вашей версии – джинн или ифрит, – развеселился Борис. – Что же, прекрасная дама, готов исполнить три желания.
Весело перешучиваясь, они прошли вглубь магазина, где располагался кабинет Бориса и стояла небольшая плитка с туркой для кофе. Он предложил гостье усаживаться в мягкое и явно старинное кресло, сам предпочел венский стул. Разлил сваренный кофе по крошечным чашечкам из мейсенского фарфора, а затем спросил:
– Так что же вас привело в мой магазин? Искали подарок себе, любимому, другу?
– Я хочу что-то необычное, – улыбнулась Людмила. – Встречаю Новый год впервые в одиночестве, сын уже взрослый. И решила, что атмосфера праздника будет неполной без какого-то эффектного подарка. Честно говоря, сама не знаю что хочу. Обошла всю ярмарку, но там только какие-то бездушные китайские поделки. А хочется прекрасного.
– Вы знаете, у меня, возможно, есть кое-что именно для вас, – улыбнулся Борис.
Он потянулся к дальней высокой полке, Людмиле до нее бы пришлось лезть на стремянке, и снял какой-то предмет.
– Вот старинный бронзовый канделябр. Начищен и готов к использованию.
– Какой красивый! – зачарованно произнесла Людмила. – Я уже представляю, как в нем будут мерцать свечи в новогоднюю ночь. Заверните, беру, сколько бы он ни стоил.
– Не так дорого, как можно подумать, – улыбнулся Борис. – К тому же цены тут назначаю я. И вообще, если вы останетесь довольны, приходите еще. Не только за покупками. Считайте, что здесь лично для вас всегда открыта маленькая восточная кофейня.
Людмила тепло простилась с Борисом и ушла.
В магазине неожиданно появилась целая толпа туристов, и они тоже хотели приобрести немного новогоднего настроения для себя. Она даже жалела, что не вышло поболтать подольше, а оказавшись дома, Людмила поняла, что в суматохе так и не заплатила за канделябр. Она твердо решила, что после Нового года вернется и отдаст Борису деньги.
В праздничную ночь Людмила зажгла свечи в канделябре и выключила электрический свет. Она пила кофе с любимыми пирожными, ела мандарины и «Оливье», смотрела на танцующие языки пламени и чувствовала себя необычайно счастливой. Она не знала, что в это время в маленьком магазинчике горят свечи во втором таком же канделябре, а Борис смотрит на них, прихлебывая из маленькой чашечки кофе с кардамоном.
Утром первого января Людмила без особой надежды отправилась гулять. Она хотела зайти к Борису, но опасалась, что двери антикварной лавки в праздник закрыты. Однако хозяин магазинчика был на месте, Борис отказался брать с нее деньги, вместо этого он предложил:
– Клиентов сегодня вряд ли стоит ждать. А что если мы с вами прогуляемся по ярмарке? Она уже открыта, попробуем глинтвейн и, может, сделаем пару кругов на льду. Вы катаетесь на коньках, Людмила?
– Сто лет на них не стояла, – расхохоталась она. – Но с удовольствием попробую.
Они не просто выполнили свой план, до вечера Людмила веселилась в компании Бориса, слушала его истории про бедуинов и верблюдов, про павлинов и сказочные дворцы. Ее собеседник был обаятелен и красноречив, а еще с ним Людмила чувствовала себя прекрасной дамой, а не загнанной в домашнее рабство уставшей женщиной.
Вечером Борис проводил ее до дома, они обменялись номерами телефонов и условились завтра поехать за город погулять по лесу. Дома Людмилу ждал большой сюрприз – приехал сын Костя.
– Мама, есть у нас нормальная еда, а не твои дамские тарталетки и эклеры?! – возмутился он. – Я с друзьями весь день гулял и проголодался.
– Сейчас что-нибудь приготовлю, – ответила ему Людмила, сияя от счастья. – Дай мне полчаса.
– Кстати, мы с друзьями были на катке, – с намеком заявил ей Костя. – Может, скажешь, что это за деда ты подцепила? Я чуть от стыда не умер на месте. Вы вели себя как подростки с гормональным штормом. Мама, ему лет восемьдесят!
– Не выдумывай, всего шестьдесят, – улыбнулась Людмила. – Борис – прекрасный человек. И знаешь, я уже вышла из того возраста, когда нужно перед кем-то отчитываться за свои действия.
Они с сыном повздорили, но это не помешало Косте по-прежнему требовать ужин. Правда, мать просто пожарила ему котлеты, а не побежала, как обычно, готовить с десяток блюд на выбор. А на следующий день ей позвонил бывший муж.
– Что это ты себе там надумала?! – возмущался он. – Не смей приводить своего старика в дом, где живет мой сын.
– Влад, ты о чем вообще? – поинтересовалась Людмила. – Мне уже с людьми дружить и общаться нельзя? Что за мания все контролировать? Ты бы за сыном так следил или за своей новой женой.
– Ладно, сама разберешься, только не сходи с ума, ладно? –попросил ее Влад.
Людмила раздраженно бросила трубку и пошла варить себе кофе с кардамоном в медной турке, вчера ее торжественно вручил ей Борис.
Все праздничные дни они были практически неразлучны. Людмила в обществе Бориса чувствовала себя свободной и прекрасной, а у того всегда наготове были истории.
– Вот когда я овдовел, – рассказывал он, – сначала решил стать буддистским монахом. Потом индуистским. А после оно как-то само прошло. Жизнь аскета я стал вести совершенно добровольно. Знаете, Людмила, детей мы с супругой не нажили. Родственников у меня тоже нет. Долгое время я и сам превращался во что-то вроде антиквариата. Но, кажется, вы сняли меня с полки и вернули к жизни.
– А вы знаете, – улыбнулась Людмила. – Я чувствую, что нам с вами обоим не чужд гедонизм. Предлагаю устроить совместную встречу Старого Нового года. С меня гусь с яблоками и салаты. С вас – десерт.
– Согласен, – улыбнулся ее спутник. – Но сегодня у нас по плану дегустация мороженого и катание в кабинке колеса обозрения. Кстати, я взял плед – одно из преимуществ возраста состоит в том, что мерзнуть не обязательно.
Весело смеясь, они закрыли антикварный магазин и отправились к колесу обозрения в городском парке, расположенном неподалеку.
Чем ближе был Старый Новый год, тем больше терзали Людмилу сомнения. А все, включая подруг, наперебой твердили о разнице в возрасте и прочей чепухе. Вот только Людмила ее совсем не чувствовала. Она скорее была озабочена тем, что постепенно влюблялась в обаятельного мужчину, который умел веселиться как ребенок, а временами становился мудр, словно философ.
Праздничный вечер начался необычно, Борис пришел к ней с коробкой, перевязанной атласным бантом.
– Вот, пожалуй, это самый тяжелый багаж прошлого в моей жизни, – вручил он Людмиле коробку. – Можешь открыть и прочитать. Там мои неотправленные письма жене. Я писал их, чтобы не сойти с ума от одиночества. А теперь готов отпустить прошлое.
– Ничего себе, – удивленно сказала Людмила. – Серьезный подход, у меня из страшных тайн только восемнадцатилетний сын. И он уже видел нас на катке.
– А, тот юноша? Я думал, он испепелит меня взглядом, – рассмеялся Борис. – В общем, я готов предложить тебе разделить со мной жизнь, кров, любовь к антиквариату и страсть к путешествиям. Конечно, если разница в возрасте не имеет особого значения. Я вдруг понял, что не хочу упускать свой шанс на счастье. Что скажешь?
– А знаешь, я согласна, – улыбнулась ему Людмила. – Что бы ни было, лучше рискнуть и попробовать, чем сожалеть об упущенных возможностях.
Любовь можно встретить в любом возрасте, главное – сохранять молодость души и продолжать верить в чудеса.
